Описание картины «Гавань в Онфлере» — Жорж Сера
Как и в прошлом году, Сера проведет некоторое время на нормандском побережье. В воскресенье 20 июня он отбыл в Онфлер, о котором ему, возможно, рассказывал Анри де Ренье, уроженец тех мест.
С начала века Онфлер привлекал к себе художников, их пленяли виды, открывавшиеся в устье Сены. Имена Коро, Диаза, Курбе, Арпиньи, Труайона, Добиньи принесли славу постоялому двору в местечке Сен-Симеон, получившем название «нормандского Барбизона» и расположившемся на середине склона побережья Грас, вдоль дороги, ведущей в
Рисовали здесь и Моне, Сислей, Базиль. «Здешние места — это рай, — писал Базиль, которого летом 1864 года увлек с собой в Онфлер Моне. — Нигде больше не увидишь таких тучных лугов и таких красивых деревьев; повсюду бродят коровы и резвятся дикие лошади. Море, а скорее, невероятно широкая Сена, являет собой дивный горизонт для огромной массы зелени…»
Живописность Онфлера, с его старой гаванью, церковью Святой Екатерины, особняком королевского наместника, хорошо известна. Сера — он живет у акцизного чиновника мсье Элуэна на улице де Грас, 15, — не ограничивается этими «достопримечательностями». Он прогуливается по набережным или побережью, вглядываясь в море, которое кажется ему какого-то неопределенного серого цвета, «даже при самом ярком солнце и голубом небе». Барометр показывает на хорошую погоду.
Сера делает пока наброски, чтобы «освоиться».
В этом году он работает более настойчиво, чем прошлым летом в Гранкане. Он хотел бы привезти из Онфлера достаточно большое количество полотен, и ему не терпится взяться за них. Но едва он начинает несколько марин, как возникают препятствия.
В начале июля поднимаются ветры, небо часто заволакивают тучи, и Сера не может наблюдать за изменением оттенков. Еще одна неприятность: начав рисовать уголок гавани с судами у пристани, он через восемь дней вынужден оставить холст на стадии проработанного эскиза, потому что суда снялись с якоря. Суета, движение, царящие на пристанях, очевидно, мало подходят для кропотливой манеры Сера.
Все это мешает его работе, но не прерывает ее вовсе. Он начал с полдюжины полотен: «Вход в порт», «Часть мола» , «Берег Ба-Бютен», «Устье Сены» , этюд с изображением больницы Онфлера и соседствующего с ней маяка. Сера трудится то над одним, то над другим из этих полотен, «пуантилируя» с еще большей точностью, чем раньше. На этих берегах или пристанях ни одного силуэта — ни купальщика, ни моряка, ни прохожего.
Единственные «живые» существа здесь — это несколько судов — парусники или пароходы. Линии набережных, молов, маяков и мачт вносят в композиции строгую геометрию, которая усиливает завораживающее своеобразие этих лишенных людей сцен.
Они — отражение жизни самого художника, в ее течение, кажется не вмешивается ничто, кроме упорных непрекращающихся раздумий над живописью. Сера общается, пожалуй, с одним Синьяком, которому он изредка посылает лаконичные письма, их назначение — «поддерживать огонь». На его лице иногда появляется улыбка, стоит ему прочесть заметку в газете, где «нео» именуют «ташистами»…
Но какая же потаенная суровость должна владеть душой этого одиночки? «Будем снова пьянеть от света, это утешительно» — так заканчивает он одно из своих писем Синьяку.
В первых числах августа он подводит итог своей работе в Онфлере. Ни одно из его полотен еще не окончено, ни одно «не удовлетворительно», за исключением «Уголка гавани», к которому он больше не вернется. . По возвращении в Париж Сера завершит свои произведения, посвятив им недели, даже месяцы работы в мастерской. Прежде чем покинуть Онфлер, он все же вновь вернется к теме кораблей у причала и нарисует пришвартовавшийся пароход «Мария».
В пятницу вечером 13 августа — «Мне, такому суеверному, прямо-таки повезло!» — он отбудет в Париж, где через неделю должна открыться вторая выставка независимых, которая продлиться с 20 августа по 21 сентября.
(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)